|
Песня для тумана
|
|
| Триллве |
Дата: Суббота, 02 Янв 2016, 3:24 PM | Сообщение # 201 |
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Что-то тут давно ничего вкусненького... 
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Суббота, 02 Янв 2016, 5:48 PM | Сообщение # 202 |
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Времени нет совсем  муж заболел аккурат перед новым годом - всё в авральном режиме пошло.
но я постараюсь  Уже начала набирать даже.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Суббота, 02 Янв 2016, 6:31 PM | Сообщение # 203 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Anevka (  ) Уже начала набирать даже.
Урааа.
Муж пусть выздоравливает. 
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Суббота, 02 Янв 2016, 8:12 PM | Сообщение # 204 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Триллве ( ) Урааа.
Ага И я даже чувствую, что да-да, уже почти всё! Уже совсем скоро конец! Это глава - и следующая. И вообще всё!
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Суббота, 02 Янв 2016, 9:32 PM | Сообщение # 205 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Ого! С удовольствием перечитаю все разом.
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Суббота, 02 Янв 2016, 10:36 PM | Сообщение # 206 | Сообщение отредактировал Anevka - Вторник, 05 Янв 2016, 9:55 PM |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| В общем... это не вся глава, но когда кто-то ждёт, невозможно же терпеть. К тому же, после лирической сцены полагается некоторая логическая пауза.
Альвгейр возился с узлами куда дольше, чем было необходимо, но Ульв спокойно ждал.
– Это… проделки Мэб? – исподлобья буркнул ярл.
Бард задумчиво почесал нос о плечо – руки всё ещё были спутаны канатом.
– Вполне возможно. Она, сколько мне помнится, была весьма дружна с Ангусом О’гом. А Яблочный Эмайн – не то место, куда попадают случайно.
– Не знал, что в Верхний мир можно попасть всем сразу, – подал голос шаман, вглядываясь в прибрежные заросли. Ветер тихо позванивал кольцами на трёхцветном поясе.
– Как правило, для такого путешествия требуется стеклянная лодка, – Ульв сделал глубокий вдох и резко вытолкнул воздух из груди. Пеньковая змея упала к его ногам. Альвгейр неразборчиво что-то прошипел. – Но иногда Ангус может пропустить кого-то и на деревянном драккаре.
– Ангус – колдун? – Сигрид перегнулась через борт и сощурилась, пытаясь разглядеть, что такого удивительного на берегу заметил Онни.
– Ангус – бог, – буднично сообщил Ульв, растирая онемевшие плечи.
Нос корабля ткнулся в белый песок.
Сигрид покачнулась…
…вместо полированного дерева борта под руку попался морщинистый ствол. Коренастый бородач отскочил в сторону, так что гибкая ветка орешника едва не хлестнула девушку по лицу. Сигрид вскрикнула, коротышка выругался.
– Не имей привычки подкрадываться со спины, а то можешь и в лоб схлопотать, – рявкнул он. Сигрид ни слова не поняла в чужой речи, отступила на шаг, испуганно озираясь: где Ульв, отец, корабль? Где, хотя бы, море? Густой лес кругом. Клён, рябина… орешник. Золотистые гроздья в обрамлении пожухших, увядших уже листочков к земле клонятся – поспел урожай. Откуда-то нестерпимо яблоками пахнет, как только осенью бывает, когда аккуратные, один в один, плоды, для хранения на зиму сбережённые, уже по бочкам аккуратно разложены, да под крышу внесены – от ночных холодов.
Страшноватый незнакомец глядел на Сигрид с каким-то очень знакомым прищуром, а уж когда он сжал сразу три ореха в своей огромной лапище и послышался треск, дочь ярла, наконец, озарило, кого бородач ей так своим говором напоминает.
– Вы… Стейн с Зелёных Холмов, верно? – стараясь, чтоб голос не дрожал, выговорила Сигрид. – Отец Ульва?
– С утра Брокк был, – хмыкнул коротышка, успевший разгрызть уже все три ядрышка. Говорил он теперь на языке викингов. – Из-под Чёрной Горы. Но что паршивец этот – мой сын, чистая правда. Неужто невесту знакомиться привёл? – Цверг окинул Сигрид таким оценивающим взглядом, что она покраснела не хуже спелой рябины. – А сам прячется чего? Переживает, что ты из светлых?
– Я жена, – призналась девушка, продолжая пятиться. – Бывшая уже.
– Чего-о-о? – взревел Брокк и в следующее мгновение цапнул Сигрид за руку. – Я этому прохвосту уши надеру, чтоб по длине были, как и положено ослу. Ишь, удумал чего! Разводиться! Ладно, королеве Мэб голову дурил, мы молчали: она баба самостоятельная, сама разберётся…
Цверг целенаправленно тащил спутницу за собой, не переставая яростно бубнить:
– Девок портить! Верно, у Альвгейра набрался! А говорил я Меру: подумай, какой пример ребёнку подаёшь!!
Сигрид только невнятно что-то попискивала, пытаясь уберечь глаза от плетей ветвей.
***
Нос корабля ткнулся в белый песок.
Ульв с юношеской лёгкостью перемахнул через борт, не дожидаясь, пока спустят сходни. Он не знал, благодарить за переполнявшую его юношескую силу благодать острова вечной молодости или своё второе рождение. Впрочем, его это не больно-то интересовало: прямо перед Ульвом стояла маленькая женщина с лисьими чертами лица и хитрющими пуговками глаз.
Великий Бард снова ощутил себя маленьким волчонком. Он подбежал к улыбающейся женщине, сжал в объятиях, выдохнул в каштановые с рыжиной волосы:
– Мама!
Виона гладила сына по голове, будто рассталась с ним только утром, а вечером её набедокуривший и голодный, как волк, мальчик вернулся домой.
– Как ты, малыш?
– Я… – Ульв поднял голову и вгляделся в лицо матери, как делал в детстве, стараясь угадать её настроение. И насколько сильно влетит. Сколько будет в её взгляде разочарования? – Я стал Великим Бардом, – осторожно проговорил цверг.
– Да, мы слышали, – Виона ласково растрепала чёрные пряди, так что часть из них попадали на малахитом затвердевшие глаза. – Замуровал друида в склепе и Кенн Круаха убил. А ещё возвёл неприступную границу между Мидгардом и Волшебными мирами.
Ульв закусил тонкую губу так, что она побелела. Молчал, глубоко вдыхая исходящий от матери запах ячменного солода и сырого золота, с ноткой огня и цветущего клевера. Такой знакомый запах. Домашний. Родной. Сладкий запах клевера, разбавленный горечью полыни.
– Я влюбился в королеву фей, – сообщил Ульв, а Виона кивнула, не выказав удивления. Цверг выпустил её из объятий и, наконец, огляделся вокруг: вместо морского берега и драккара у него за спиной возвышался не то дворец, не то храм, сложенный из белого камня. Сложенный, видимо, уже давно, потому что выглядел заброшенным, даже обветшалым.
– Это было неизбежно, – сказала женщина-лепрекон, не уточняя, имеет ли в виду сердечные дела своего сына или упадок древнего святилища.
– И я всё… разрушил, – Ульв изучал панораму, открывавшуюся с крутого склона холма, на котором расположились мать с сыном. Озёра в тёмном обрамлении лесов курились серебристой дымкой. Далёкая цепочка гор сделала зубчатой линию горизонта. Небо хмурилось. «Странное место для вечного блаженства – раздражённо подумал Ульв. – Что я вообще здесь делаю? И мама…» – Это ведь сон? – обернулся он к Вионе. – Я уснул на борту драккара и увидел тебя? Или уже умер, и это начало очередного кошмара?
– Ты не спишь, – Виона уселась на низкорослый густой дёрн. – Хочешь, ущипну?
– В моих снах боль вполне ощутимая, – Ульв опустился рядом и сорвал незнакомый цветок. Повертел его в пальцах, делая вид, что разглядывает, на самом же деле украдкой следил за матерью. Идея о том, что родное существо может оказаться порождением угасающего в камне разума, не давало покоя.
Виона рассматривала сына, не таясь. Её остренькие черты немного разгладились, смешливые губы не складывались в улыбку. Много лет Ульв восстанавливал в памяти образ матери: весёлой, сердитой, озорной или готовой к расправе над зарвавшимся отпрыском. Но сегодняшнее выражение её лица не было похоже ни на одно из тех, что он помнил.
– Тебе часто снятся кошмары, мой мальчик?
Ульв ответил не сразу.
– Знаешь, что в них самое страшное?
– Что? – Лепрекониха притянула сына к себе.
Ульв провёл ладонью по глазам.
– Начинается всё всегда хорошо. Так хорошо, как никогда не бывает на самом деле. И я… даже был рад им из-за этого. Ведь в конце, когда становилось невыносимо, я просыпался. А от того, что я сделал с собой и… с ней, не проснуться уже никогда.
– Бедный малыш, – вздохнула Виона, подёргивая сына за мочку уха, как делала когда-то, пытаясь разбудить усердно сопящего маленького цверга. – Рассказывай, что ты там натворил.
Ульв, нескладный, угловатый, как подросток, сидел на склоне, крепко обняв руками собственные колени, в которых к тому же прятал лицо. Только взъерошенный затылок отрицательно покрутился.
– А то хуже будет! – пообещала Виона тоном, убедительности которого позавидовала бы прабабка-сирена.
***
Поцелуй Мэб был сладким, как мёд клевера, горьким, как полынь, и терпким, как ягоды тёрна.
– Моя королева, – выдохнул проснувшийся внутри цверга вулкан, не оставляя сомнений: ключевое слово тут – «моя».
Повелительница фей повернула голову, предоставляя Барду возможность любоваться её профилем. Ульв нежно очертил губами насмешливую складочку рта Мэб. Задержался на неправильном на его взгляд, опущенном вниз уголке. Чуткие пальцы музыканта паучком пробежались по лбу волшебницы, убирая едва заметную складку.
– Что тебя беспокоит? – разгладив морщинку, пальцы зарылись в змеиный клубок непослушных волос королевы Мэб. Она тряхнула головой, сбрасывая руку Ульва, будто надоедливое насекомое, и отстранилась. На этот раз повелительница фей собиралась не просто выскользнуть из каменных объятий разгорячённого цверга, но вообще покинуть Священную Тару. Мэб как можно скорее хотела вернуться в любимый грот, спрятаться, как цыплёнок в разбитой скорлупе, оставив у входа преданную Геро со строгим приказом никого не впускать, особенно барда.
Но этого не произошло. У великой сидхе не вышло даже вырваться из кольца обвивших её рук. Крайнее недоумение сделало фею похожей на растерянного ребёнка. Ульв, не размыкая объятий, потянул зубами шнуровку просторного одеяния друида. Накрыл рукой узкую ладошку Мэб и приложил её к своей груди, горячей, будто очаг в разгар зимы.
Королева уже отчётливо хмурилась, но вырваться больше не пыталась, прислушиваясь к мерному биению сердца, будто лежавшего у неё на ладони.
– Я, фомор из-за Моря Мёртвых, тоже принёс тебе чудесный дар, – произнёс Ульв, ни на секунду не усомнившийся в серьёзности собственных слов. – И нет во всех трёх мирах волшебства сильнее, чем таящееся в нём. Возьми же его и владей, о великая сидхе.
Ровное сияние сердца цверга коконом окутывало и его самого, и Мэб, прижавшуюся щекой к груди барда.
– Наверное, уже поздно приказывать тебе убираться и не показываться мне на глаза?
– Слишком поздно, – Ульв снова нашёл её губы своими. Он устал. Устал подавлять бушующее внутри пламя, устал изображать почтительного подданного. Если вулкан просыпается, рано или поздно это должно закончиться извержением. – моя королева…
Запах Мэб сводил с ума Волка, прикосновения Мэб будоражили Змея, дыхание Мэб стало ветром в крыльях Ворона, молния Мэб отзывалась глухим раскатом грома в Камне, но росинки слёз на ресницах Мэб заставили Барда прерваться и окунуться в беззвёздную бездну глаз женщины, которую он любил.
– Почему ты не сердишься на меня больше? – спросил Ульв, ещё не зная, как отнестись к этому открытию.
– Ты целуешься не настолько плохо, – резко рассмеялась королева и хотела отвернуться, но бард не позволил: с нежностью игривого волка тёрся о её лицо то губами, то щекой, то носом, попутно смахивая затвердевшие хрусталиками слёзы повелительницы фей.
– Не-ет, – Ульв пристально всматривался в её глаза, бесстрашно окунаясь в бездну. – Ты недовольна мной, расстроена, раздражена… но не сердишься. Почему? Ты плачешь… как плакала о Кенн Круахе. Но и тогда ты не рассердилась. Неизвестность мучительна. Ударь, обзови тупым злобным цвергом… лучше болтаться на дереве, подвешенным за собственные кишки, чем быть причиной твоих слёз и терзаться безнаказанностью.
– Не мне… тебя судить, – проговорила Мэб с таким трудом, будто слова были камнями, которые ей приходится закатывать на крутую нору. – Ты таков, какой есть. Каким всегда был, каким навсегда останешься. Нравится мне это или нет, – она положила голову ему на плечо, словно утомилась от долгой дороги, – но ты всегда будешь поступать только так, как считаешь нужным. Как и должно поступать ард ри. Позволь я себе возненавидеть тебя, мой фомор, мой бард и мой король, Ирландию ждёт голод и вечная зима. Чёрным волкам Морриган снова придётся принимать свои изумрудные глаза из моих рук, ведь больше не осталось великих сидхе. Хочется ли тебе снова вести свою стаю по земле?
Чёрный волк далеко в глубине существа Ульва прорычал что-то невнятное, ворон зашёлся издевательским карканьем, змей сжал королеву фей в страстном объятии, а друид почувствовал себя последним ничтожеством, потому что процветание Ирландии интересовало его сейчас в последнюю очередь.
Положение спас цверг. Земной элементаль заявил свои права на душу нации, поспешив соединиться с ней в единое целое, пока какая-либо из граней переусложнённой личности Ульва снова всё не испортила.
Весенний ветер согревал своим дыханием холмы и впадинки, подгоняя капель и томные ручейки, обильно увлажняющие оттаявшую, податливую землю. Молодая хвоя отвечала на поцелуи солнца упоительным ароматом, а почки набухали и тянулись вверх за ускользающей лаской.
Ячменный колос наливался силой, распрямлялся, поднимая голову, каменел и наполнялся жизнью. Взмах серпа в жесте священнодействия: кто разберёт, жнец это или друид, когда золотом окрашивает сталь клонящееся к горизонту солнце? И колос опадает, ещё подрагивая – залог рождения новой жизни, повторения цикла, развития сложной структуры бытия.
В страстных объятиях сплетаются «если» и «может быть», день превращается в ночь, боль в наслаждение, а предрассветное белое марево до краёв наполняет сухой растрескавшийся каньон. Туману неведомы оковы и границы, а потому без труда заполняет он пропасть, у которой нет и не может быть дна, живительной росой струится по склонам, и вот уже зелёным ковром укрыты обломки скал, а в глубине долины бьётся о собственные берега горная река. Дикая, неукротимая, обжигающе-холодная и… живая.
Острые белые зубчики. Это было первое и единственное, что увидел Ульв, когда открыл, наконец, глаза. Одуряющий запах ландышей пьянил не хуже тернового вина. Бард вдыхал его полной грудью, жадно и бездумно, как и всё, что в последнее время делал. Но сердце тревожно вздрогнуло и заныло. Некстати вдруг вспомнилось, что плоды белоснежных цветов до крайности ядовиты.
Бард встал. Усмехнулся, стаскивая одежду с дубовых веток: хламида оказалась подвешена на манер божественной жертвы. На ходу завязывая последний шнурок, Ульв отправился на поиски повелительницы фей.
Но продвигаться по Священной Таре оказалось нелегко: за каждым поворотом ожидало новое чудо: сжатые снопы на краю зеленеющего поля, полная телега яблок и малинник, красный, как невеста в первую брачную ночь. Спелая вишня и ни с чем не сравнимый аромат цветущего терновника.
Каждый встречный, будь то альв, лепрекон или тролль, низко кланялись Ульву (последние при этом широко лыбились и отпускали поощрительные замечания: «Мужик! Так держать! Знай наших!»)
Ульв остановился у куста, густо усеянного цветами и колючками. Протянул руку, чтобы сорвать спелый на вид плод, но лишь оцарапал руку и задумчиво засунул пораненный палец в рот. Обернулся на хихиханье за спиной.
– Простите, ард ри, – склонилась в глубоком поклоне уже знакомая юная альва, переводившая Ульва через мост. Как ему показалось: главным образом, чтоб скрыть новый смешок, рвущийся наружу. – Но у вас такой растерянный вид!
– Я растерян, – подтвердил новоиспечённый верховный король, не отрывая взгляда от злополучного куста.
– Разве вам не известно, о великий, – самым почтительным тоном, на который была способна, пояснила альва, – что благоденствие земель Пяти Королевств и их Изнанки напрямую зависит от ард ри и… его королевы? Если между ними царит мир, то солнце будет щедрым, а урожай обильным. Если же свою любовь королю дарит сама Душа Ирландии, то…
Сердце дёрнулось и пропустило удар. А потом, будто налитое золотом, ухнуло вниз, так что Ульв покачнулся.
– Любовь?
– Да, мой король, – пролепетала альва, испуганная расширенными глазами, невидяще уставившимися на неё, – величайшее волшебство…
Она не договорила. Потому что Ульв вдруг засмеялся. И никто не назвал бы этот смех счастливым.
Ард ри не видел, как убегает объятая страхом маленькая альва, сверкая аккуратными копытцами. Перед глазами у него был полутёмный склеп, а зубы стучали от могильного холода.
– А если будешь любим в ответ – то ты убьёшь её. Понял? Ты её или она тебя. И тот, кто останется, сделается бессмертным. Навсегда. Будет помнить. Вечно. Вечно. Вечно…
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 03 Янв 2016, 12:25 PM | Сообщение # 207 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
|  Ну не может тут быть плохого конца!!! Или я не играю. 
Клёво. И все же Ирландия чертовски похожа на Беларусь.
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Воскресенье, 03 Янв 2016, 1:04 PM | Сообщение # 208 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Триллве ( ) Ну не может тут быть плохого конца!!!
*загадочно* Поживём - увидим :)
Цитата Триллве ( ) И все же Ирландия чертовски похожа на Беларусь.
Это не то слово! Одна картошка чего стоит. Параллелей настолько много, что даже страшновато. Кстати, в Купаловском театре есть прелестная пьеса на эту тему: "Translations". По Брайану Фрилу. Там за англичан по-русски играют, за ирландцев - по-белорусски. Таких смысловых пластов добавляется, что не передать
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 03 Янв 2016, 1:05 PM | Сообщение # 209 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Anevka ( ) Таких смысловых пластов добавляется, что не передать
Ого-гошеньки... 
мои книги
|
| |
| |
| Морана |
Дата: Вторник, 05 Янв 2016, 4:44 PM | Сообщение # 210 |
Магистр
Группа: Проверенные
Сообщений: 1119
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| По новогоднему красивая волшебная глава. Тоже надеюсь, что закончится все хорошо.И очень жаль Сигрид. Она так любит Ульва, а придется уступить Мэб. Хотя и хочется, чтобы она тоже была счастлива с Ульвом. В общем, я в растерянности. Прилется им жить втроем, чтобы все были счастливы и я тоже.
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Вторник, 05 Янв 2016, 9:13 PM | Сообщение # 211 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Морана, 
Цитата Морана ( ) Тоже надеюсь, что закончится все хорошо.
Да нормально всё будет, я ж не злой автор. :)
Цитата Морана ( ) И очень жаль Сигрид. Она так любит Ульва, а придется уступить Мэб.
А это ещё Сату умерла! А то вообще на троих делить бы пришлось.
Вот проклятье! Аневка, добро пожаловать в авторы гаремников! 
Цитата Морана ( ) Хотя и хочется, чтобы она тоже была счастлива с Ульвом.
Как знать? Может, она его всё-таки пошлёт... за ёлкой Она довольно непредсказуемая.
Цитата Морана ( ) Прилется им жить втроем, чтобы все были счастливы и я тоже.
Все, кроме Ульва Но его, действительно, спрашивать нечего - сам виноват, волчара позорный.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Вторник, 05 Янв 2016, 9:38 PM | Сообщение # 212 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Anevka ( ) Но его, действительно, спрашивать нечего - сам виноват, волчара позорный.
А еще он в виде северного сияния над Скандинавией рассекал.
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Вторник, 05 Янв 2016, 9:51 PM | Сообщение # 213 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Триллве ( ) А еще он в виде северного сияния над Скандинавией рассекал.
Совершенно верно За это вообще прощения нет!
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Суббота, 09 Янв 2016, 11:37 PM | Сообщение # 214 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Нос корабля ткнулся в белый снег.
Онни ступил на пористый наст, нисколько не удивляясь, что Яблочный Эмайн оказался усыпан подснежниками и подозрительно напоминал Суоми ранней весной. Молодому нойду уже приходилось бывать в Верхнем Мире и беседовать с золоторогим оленем, который теперь величаво шествует навстречу, высоко поднимает ноги, стараясь не раздавить ни одного цветка.
От Мяндаша Онни знал, что не только Благословенные Земли выглядят по-разному для каждого, кто попадает сюда, но и их хозяин не всякому представляется благородным зверем с сияющими очами. Пришельцу из нижних миров и в самых смелых мечтах не удастся вообразить себе Верхний Мир таким, каков он есть. Потому приходилось довольствоваться тем, что тебе желают показать.
Рядом с оленем-предком, обнимая его за мощную шею, шла девушка. Черты её лица были знакомы Онни, хотя он помнил её пожилой, а после и вовсе старухой. И всё же нойд не усомнился ни на миг. До земли поклонившись Мяндашу, он протянул к девушке руки, улыбаясь так солнечно, как умеют лишь жители северных земель:
– Бабушка!
Сату обняла внука. Олень наклонил голову, фыркнул, лизнул нойда в нос горячим шершавым языком и, взбив задними копытами тяжёлый снег, прыгнул вперёд и вверх, прогарцевал по воздуху, высекая инеистые искры, и исчез, будто его и не было.
– Ты отлично показал себя, мальчик, – сказала Сату и взяла Онни за руку.
– Да я ничего особенного не делал, – усмехнулся тот. – Просто следил, чтобы всё шло, как надо.
– Без тебя Золотоволосый бы не справился, – шаманка одобрительно похлопала Онни по плечу, – он ведь понятия не имел, куда править.
– Это заслуга Олли, – нойд осторожно сорвал подснежник, внимательно рассмотрел – на вид тот оказался самым обычным. – Он ведь учил меня ориентироваться в море.
– Скромность украшает юношей, – рассмеялась Сату, принимая протянутый ей цветок. – Не будь ты моим внуком, я бы, пожалуй, влюбилась. Кстати, будь осторожней с Сигрид. Её теперь долго ещё будет тянуть на колдунов и магов.
Онни задумчиво почесал нос.
– Дочь ярла – не моя проблема. У неё есть отец, есть муж и есть возлюбленный. Онни рядом с ней будет явно лишним.
– Да? – юная красавица хитро сощурилась, сразу сделавшись лет на двадцать старше. – То есть ты отсюда отправишься прямо домой?
Молодой шаман замялся, но всё же ответил:
– Я… думал сначала немного попутешествовать. Из Верхнего Мира расходится много дорог…
– Ну да, ну да, – мелкими быстрыми старушечьими движениями закивала Сату, – ты-то нойд, умеющий ориентироваться в море, тебе это по силам. А остальных бросишь на произвол судьбы? Вернее, произвол Золотоволосого?
– Н-но… – нога Онни пробила подтаявшую корку снега, и он неловко оступился. – Я думал, Волк…
– Волку сейчас свои проблемы бы решить, – покачала головой шаманка. – Королева Туманов не просто так вернула ему сердце и раскрыла перед вами границу миров. Ульву предстоит сделать выбор. И последствия этого выбора могут быть настолько серьёзны для всех нас, что я бы посоветовала дать ему возможность сосредоточиться.
Шаман вздохнул.
– Если честно, мне не очень нравится Золотоволосый. И вести его за собой…
– Да кому он нравится? – в притворном удивлении округлила глаза Сату. – Но с его отцом вы быстро сойдётесь. У Мера эйп Аквиля тебе будет чему поучиться. Да и не только у него.
– Как скажешь, бабушка, – Онни надел на голову идущей рядом девушке венок из подснежников.
– Вот и молодец! – Сату беззаботно, как почти никогда не делала при жизни, щурилась на восходящее солнце и улыбалась. – Слушайся бабушку и будет тебе счастье.
***
Нос корабля ткнулся в белый песок.
Альвгейр в стремительном движении обернулся кругом, обозревая, запечатлевая, оценивая место предстоящего боя. Яблочный Эмайн! Лучший, богатейший и прекраснейший из сидов, созданных великим Дагдой. Для себя старался же! Вот только младшенький сын его, Ангус О’г, надул старика: попросил прекрасный дом для себя всего на один день и одну ночь. Что такое один день и одна ночь для вечных сидхе? Но то была ночь Самайна, когда время уничтожает само себя. Дагде пришлось довольствоваться другим домом. Тем, где его настигло забвение, для богов равное смерти. Ангус же и теперь остаётся вечно юным воплощением любви и властителем времени своего эмайна.
А ещё их связывает нежная дружба с Мэб. С Чёрной Мэб, королевой туманов, с изгнанницей Мэб, навсегда покинувшей блаженную страну высших сидхе, с последней из них, вобравшей в себя все чары, все умения и всю память Туата да Даннан, Фир Болг и королей-за-морем. Коварная Мэб, жестокая Мэб, злопамятная, никому не спускающая обид Мэб, положила их драккар в лагуну, как дикую сливу на блюдо. Альвгейр не сомневался, что придётся драться.
Но тут же об этом забыл. Потому что прямо перед ним стоял тот, кого Альвгейр не надеялся уже когда-нибудь увидеть. Ярл водных ши, замерший с отогнутой ореховой ветвью в руке, озарённый золотыми бликами утреннего солнца, был прекрасен, как мечта юной девы о вечной любви. Лепестки цветущего жасмина оттеняли белизну гладкой кожи, молодой ясень проигрывал ши в стройности, а безоблачное небо завидовало цвету его глаз. Благородный эйп Аквиль не изменился. Изменился тот, кто на него смотрел.
Вместо юного ши, едва не терявшего сознание от восхищения в присутствии отца, перед Мером стоял ярл-викинг, внимательный, собранный и готовый грудью встретить любую опасность, дать ей подножку и переломить хребет. Мужчина в кожаных штанах, дублёных сапогах и шерстяном плаще разительно отличался от подобострастного юноши, разодетого в пух и прах по моде высших ши, хотя и был с этим юношей на одно лицо.
– Ты повзрослел, – сказал Мер и вышел из-за куста лещины. Несколько орешков полетели на расстеленный плащ, увенчав внушительную горку своих собратьев, скорлупа ещё одного хрустнула под тонкими пальцами фэйри. – Бороду стал носить. Женился, как я слышал.
– Овдоветь успел.
– Сочувствую, – без тени сожаления в голосе произнёс ши. – Впрочем, после выходки Ульва сочетаться браком с кем-то из условно бессмертных тебе было бы проблематично.
Альвгейр погладил золотистые колечки бороды – гордости ярла – отмечая осведомлённость отца о причинах возникновения границы, так жёстко разделившей мир и его Изнанку.
– Ульв за свою выходку здорово заплатил. Мне – в том числе.
– Рад видеть, что вы, наконец, подружились, – светская улыбка высокородного ши, приправленная едва различимой перчинкой сарказма, обдала Альвгейра горячей волной ностальгического восторга. Воспоминания детства накрыли с головой.
– Я его ненавижу, – любезно сообщил викинг.
– Когда водишь дружбу с цвергами, это обычное дело, – подмигнул Мер, сделавшись похожим на озорного мальчишку. – Я, например, лет двести ненавидел Брокка, после того, как он увёл у меня Виону.
– Ульв редкий гад, без чести и совести, разбивший, к тому же, сердце моей дочери.
– Бывает, – ши со скучающим видом отправил ядрышко ореха в рот, всем своим видом давая понять, что и теперь не расположен выслушивать, как его сын ябедничает.
– А ещё он спас мне жизнь. Не один раз. И… просто был рядом. Всё это время. «С тех пор, как ты бросил меня на произвол судьбы» – уже мысленно добавил Альвгейр.
Мер снова улыбнулся. На этот раз загадочно.
– Цверги такие странные, не так ли?
***
Истекающий кровью Альвгейр упрямо полз через поле. Полз, во-первых, потому что стоять уже не мог – голова кружилась, а во-вторых, надеялся, что нежная поросль озимого ячменя хоть с какой-то стороны прикроет «дичь» от преследователей.
Кровь ши позволяла отбить у собак охоту бежать по следу. И в лесу ветви деревьев не стали бы рвать одежду в клочья, как это делали живые изгороди, через которые он продирался, а трава, поддавшись уговорам, распрямлялась бы за спиной, так что лучшие охотники не смогли бы отыскать берлогу, в которой он бы затаился, зализывая раны, как раненный зверь.
Но до леса надо было ещё доползти. Ячмень считал себя культурным растением, подвластным только человеку, и лишь презрительно покачивался на увещевания, произнесённые полукровкой языком фэйри.
В Льесальфахейме Альвгейр чувствовал себя почти неуязвимым: дин ши с юным принцем не дрались, (возможно, из высокомерного пренебрежения к его происхождению), а прочие так шарахались от железа в его руке, что это сложно было назвать боем.
В Мидгарде железа не боялся никто. Боялись чужаков. Особенно нечеловечески сильных, шутя обходящих дозоры и охочих до местных красавиц. Альвгейр смог бы справиться с любим из хирдманов конунга, к которому его отправил Мер. Но не со всеми сразу.
Правду сказать, правителю золотоволосый парнишка пришёлся по душе. Почтительный, но смелый, изящный, но сильный. А то, что жена конунга от него глаз не отводит… так и с папочкой его так же было. Конунг только рад: баба молодая, что ни ночь – покоя не даёт.
Поэтому ему про Альвгейра не говорили. Сами собрались, сами вызвали чужака на серьёзный разговор. По-мужски.
И вот теперь истекающий кровью Альвгейр упрямо полз через поле…
***
Ульв брёл, сам не зная, куда. Натыкался на деревья, путался в корнях, поскальзывался в ручейках. Но каждый раз вставал и гнал себя дальше, на север. Как можно дальше от границы миров, возведённой сердцем цверга, вырванным из груди.
А потом кто-то съездил Ульву по уху. Несильно так, но он снова не удержался на ногах.
– Ты куда прёшь, сопля? Не видишь? Мы тут немного заняты.
Целую долгую секунду Ульв стоял на коленях, уперев руки в раскисшую после холодного дождя землю, и бессмысленно таращился на то, что попадалась на глаза: тёмные листья одуванчика, заляпанные грязью, редкая изгородь, пронзительно зеленеющее среди голых деревьев поле, медленно ползущий через него ши… и обернувшийся в золочёном проёме двери Брокк из-под Чёрной Горы.
– Я знаю, он тот ещё засранец. Но его отец спас мне жизнь. Не забывай об этом, если ты цверг.
Ульв медленно выпрямился. Для этого пришлось сбросить плащ – намеренно, или случайно, но его край оказался под сапогом одного из загонщиков, поджидавших главного «егеря».
– Что ты… – душераздирающий крик одного из товарищей мгновенно собрал хирдманов в круг, разбить который им было уже не суждено. Бесстрашные воины каменели от ужаса: худой зеленокожий человек оглядывал их исподлобья невыносимо-яркими изумрудами, которые, оказывается, носил вместо глаз. А на том месте, где людям полагается иметь сердце, у него зиял рваный провал.
– Драугр*, – побелевшими губами прошептал хозяин ячменного поля, только что хмуро наблюдавший, как его посевы приносятся в жертву затянувшейся игре.
И тогда, сжав исписанный мелкими рунами амулет, в центр круга, лицом к лицу с порождением тьмы, выступил скальд и пропел гальд**, как и полагалось, самым высоким голосом:
Слушай ты
песнь Вегарда,
станет петь —
мир услышит,
бесполезную
всем внимающим,
беспощадную
к убеждаемым.
Духи заблудятся,
сбудется страшное,
дрогнут утёсы,
мир обезумеет,
погода испортится,
сбудется страшное,
коль ты, ходящий после,
не уляжешься в землю,
и не сгинешь там.
Могучие воины дивились смелости и мастерству поэта сил, мысленно восхваляли мудрость конунга, почитавшего скальда за мудреца и требовавшего оказывать задохлику уважение. Заклинание, кажется, начинало действовать: чудовище стояло, не шелохнувшись, чуть наклонив голову набок, внимательно слушало. Однако стоило певцу сделать крохотную паузу, чтобы набрать воздуха, драугр подхватил гальд, да так ловко, точно это была его собственная песнь:
Так я на грудь
тебе надавлю,
что твоё сердце
сгложут гадюки,
уши твои
никогда не услышат,
очи твои
наизнанку повывернет,
коль ты сейчас же язык
свой не вырвешь
сам, ибо
позорен твой голос
для гальдера***.
Песнь зеленокожего хотя и была исполнена столь же высоким голосом, отличалась от гальда викинга выразительностью и соловьиными переливами. Вегард самому себе показался тусклым и бледным, рука решительно потянулась к никчёмному языку…
– Опомнись! – один из хирдманов, приходившийся скальду свёкром, ударил певца по руке, а потом, на всякий случай, ещё и по щеке, чтобы в себя пришёл.
Вегард замотал головой: словно туман упал с глаз, а в уши ударом грома врезался хруст сломанной шеи – отец его Герды, прекрасной, но падкой на ласки синеглазого чужака, лежал на земле, а по спине его топтался сгусток тьмы. Скальд заорал от ужаса, встретившись глазами с мертвенно-зелёными, болотными зрачками.
«Я предупреждал…» – было последнее, что услышал певец, ибо пророчество Ульва не замедлило сбыться.
Продавленная грудь, выскочившие из орбит глаза – на труп Вегарда было жутко смотреть. Цверг и не смотрел. Он разглядывал выдранное из шеи горло. Наконец, разжал руку, и окровавленный клочок плоти упал на тело того, кому недавно принадлежал.
Ульв оглядел викингов, приоткрыв по-волчьи острые зубы в сумасшедшей ухмылке:
– Следующий.
_______________________________________
*Драугр – (от древнеисл. draugr, мн. ч. draugar, норв. draug) — в скандинавской мифологии оживший мертвец, близкий к вампирам.
**Гальд – (др.-сканд. galdr, мн.ч. galdrar) — древнескандинавский термин для обозначения заклинания или заговора, который распевались во время определенных ритуалов. Исполнялся фальцетом как мужчинами, так и женщинами.
***В обоих гальдах частично использован текст «Саги о Боси и Херрауде» (Bósa saga ok Herrauðs).
________________________________________
Альвгейр не поверил своим ушам. В первый раз, когда услышал заклинание против мертвеца: если бы умер он сам, то, уж конечно, это бы заметил, а в то, что на его преследователей какой-то доброжелатель натравил драугра верилось не то что с трудом – вообще не верилось. Не было тут у Альвгейра таких доброжелателей. Он старался, как мог, скрывать свою власть над ветрами, дикими животными и растениями, а особенно, над водой, но гальдеры всё равно его ненавидили. Вельвы* просто сторонились. Сейдменов Альвгейр сторонился сам. И даже не просто сторонился, а…
Но во второй раз Альвгейр решил, что просто спятил. От непомерного перенапряжения, от отравления холодным железом, да мало ли! Из-за того же сейда**. Потому что ни с каким другим нельзя было перепутать голос подлой землеройки, ставшей Великим Бардом Пяти Королевств Ирландии (Да кто бы сомневался!) Нечего Ульву делать на полях Норвегии. И всё же… именно этот голос выкрикивал глумливые стишки со дна водяной воронки, и у полукровки-ши до сих пор алеют щёки от стыда и ярости при одном воспоминании об Ульве, сыне Брокка из-под Чёрной Горы.
Кто-то схватил Альвгейра за шиворот. Давно превратившаяся в лохмотья рубаха с мстительным треском отбросила ворот. Тогда этот кто-то, обладавший острыми когтями, подхватил ши под грудь и зашвырнул в ручей, будто обычный кожаный мяч. Измученный альв упал в ласковые объятия лесной воды и потерял сознание.
Утро было хмурым. По земле стелился плотный туман. Альвгейр определил его как гостя с Той стороны: белое марево поглощало звуки и не пускало к земле прямые лучи солнца: только по слабому молочному сиянию можно было догадаться, что где-то там, в Верхнем Мире, светило всё-таки существует.
Раны едва-едва затянулись. Полукровка восстанавливался гораздо дольше высокородных альвов. С другой стороны, такое количество железа для чистокровного ши стало бы трижды смертельным. Впервые в жизни Альвгейр возблагодарил судьбу за то, что мать его не была уроженкой Холмов. И по привычке возблагодарил кровь отца, обращавшую все силы природы в его молчаливых союзников. Подумав о союзниках, полукровка поёжился: у одного из них были очень острые когти. И до дрожи знакомый голос.
Искать пришлось долго. Плотный туман скрывал разбросанные по полю тела, Альвгейр то и дело о них спотыкался. Наклонялся, разглядывал неестественно вывернутые шеи, разорванные глотки, распоротые животы, переломанные в нескольких местах позвоночники и кости. Что двигало тем, кто вымещал на людях Мидгарда свою первобытную ярость? Альвгейр провёл здесь не так много времени, но успел побывать в четырёх крупных битвах. Нечеловеческая жестокость, с которой отнимали жизнь на этом поле, морозом продирала по коже и в самом деле наводила на мысли о ненасытном драугре. Жадно лакающее горячую кровь чудовище, в попытке заполнить собственную сосущую пустоту поедающее ещё бьющиеся сердца. Нечисть, выходец из Мира Мёртвых, жестокий, обречённый на вечный голод, беспощадный…
Он лежал в двух шагах от кромки леса: Альвгейру пришлось сделать круг по полю, чтобы найти. Сначала попался необычно целый труп лошади. Молодой хирдман с синими глазами не раз подмигивал красавцу-жеребцу, после чего тот неизменно под общий хохот сбрасывал наземь своего хозяина. Альвгейр знал, как торопился на расправу над шутником недавно женившийся ярл… Не дождётся прекрасная Исгерд***, неприступная с виду Исгерд, такая горячая на ложе страсти Исгерд домой своего мужа. Не дождётся и того, под кем стонала дикой кошкой, кому расцарапала спину и кого в полузабытьи звала «мой господин». Интересно, по ком она будет плакать больше?
Думать об этом было не особенно приятно. Но всё же гораздо приятнее, чем о том, кого Альвгейр так долго искал, продираясь через проклятый туман.
Об Ульве.
Он лежал на груди могучего ярла, как нежная возлюбленная после бурной ночи. Поистине, и эта ночь выдалась бурной. У человека был разбит череп. А цверг получил новый железный доспех из стрел и обломков копий, застрявших в его тщедушном тельце. Когда Альвгейр попытался разделить два тела, его, наконец, стошнило: кулак ярла застрял глубоко в груди его убийцы. Куда делось сердце, которому полагалось быть у цверга в груди, ши так и не понял.
Видят боги, он хотел его сжечь. Огонь – прекрасная и единственная надёжная возможность окончательно упокоить драугра. Альвгейр даже разложил костёр, мучительно гадая, удастся ли поджечь его в этом проклятом тумане.
Но что-то грызло изнутри. Он даже не смог уложить тело на дрова: руки безвольно опустились, отказываясь служить.
Если бы цверг не вышвырнул его с этого омерзительно зелёного поля, на месте торжественно забитой нечисти оказался бы водный ши-полукровка.
Весь оставшийся день и всю следующую ночь Альвгейр эйп Аквиль, внук королевы холмов, вырезал на рябине, дубе и тисе священные руны, которые прилежный ученик зазубрил когда-то наизусть. На рассвете ши, которого вода не считала полукровкой, совершил омовение. Подготовил тело цверга: достал из него всё железо, окропил заговорённой водой, расчесал прямые и жёсткие, как шерсть северного волка, чёрные волосы. Перехватил их кожаным ремешком, как принято у кузнецов Свартальфахейма.
И спел собственный гальд.
Если Альвгейру когда-нибудь придётся умереть, он хотел бы быть похоронен в море. В холодном северном море, прозрачном и чистом, как слеза, родным, ласковым и вечно юным, как бабушка, заменившая сыну Мера мать.
А цверг хотел бы покоиться в земле. По крайней мере, так казалось Альвгейру. Конечно, в идеале надо бы сделать курган: построить маленький домик из камней и брёвен, уложить туда оружие и личные вещи… да только нет у Великого Барда ни оружия, ни украшений, ни чего-то, что стоило бы назвать одеждой. Впрочем, сам Альвгейр сейчас немногим богаче. А копать яму обломком меча для измождённого, умирающего от голода ши оказалось чудовищно тяжело. Искушение приманить и зажарить кролика было велико. Но Альвгейр держался: до конца обряда оставалось всего ничего.
Когда он опускал тело в землю, проклятый цверг таращился узорчатыми малахитовыми глазами. Альвгейр подумал, что до конца жизни теперь будет ненавидеть зелёный цвет.
Ночью он вызвал бурю, которую оценила бы сама королева Мэб. Покрытые рунами деревья стонали, как испуганные дети, под порывами ветра, а дождь хлестал плетью-семихвосткой, но Альвгейр стоял над земляным холмом и выкрикивал в ночь гальд за гальдом.
Утро выдалось ясным. Ночной дождь смыл туман, утопил его в ручье, закрутил широкой воронкой и загнал в землю у подножья могильного камня. И целый день Альвгейр просидел, прислонившись к камню спиной. И жалел, что проклятый цверг и у него не выдрал горло – так там всё опухло, болело и саднило. «Ну ничего… – успокаивал себя альв. – Уже после заката можно развести костёр. И кролика. Двух кроликов. Может, сразу оленя?»
Насмешливое карканье слетевшегося на поле воронья заставило Альвгейра вздрогнуть. Голод больше не давал о себе знать. Как и полагалось отправителю священного ритуала очищения, он направил мысли на высокое и вечное.
После захода солнца холм стал раскачиваться, так что пришлось с него слезть. Альвгейр не очень чётко представлял себе последствия, к которым должны привести его заклинания. Отец всегда говорил, что это его главная проблема. И не только в отношении магии.
Могильный камень провалился вниз, а на поверхность выбрался Ульв. На вид живой и совершенно невредимый: на месте зиявшей в груди раны не оказалось даже шрама. Драугру полагалось бы походить на разлагающийся труп и увеличиваться в размерах, но Альвгейр всё равно решил осведомиться:
– Это… ты?
Цверг издал нечленораздельный звук и принялся отряхиваться от налипших комьев земли.
– Там, на поле… – терзая несчастное горло, прохрипел светлый ши.
Ульв медленно поднял узкое лицо и впился в него яркими, убийственно-изумрудными глазами. Альвгейр попятился.
– Просто заткнись, – сказал цверг. Буднично, с хорошо знакомым пренебрежением, одной этой фразой сметая сомнения в своей теперешней сущности. – Голоса у тебя нет.
______________________________________
* Вельва, Вёльва, Вала или Спакуна (др.-сканд. Völva, Vala, Spákona) — в скандинавской мифологии провидица.
**Сейд – Сейд считался черной магией.
Если адепты других школ пользовались почетом, то сейдменов окружала аура страха и недоверия.
Символом этой школы были ментальные атаки, подчиняющие разум человека, и сводящие его с ума. В конечном счете это могло привести к его гибели. Так же Сейд был способен вызвать буквально безумную любовь.
Для совершения Сейда его адепты должны были войти в транс. При этом использовались специальные словесные заклятия, причём в отличие от гальда, это были не стихи, а именно отдельные слова, выкрикиваемые во время обряда. В идеале их должны были произносить окружающие, но в крайнем случае это мог делать и сам маг. В результате сейдмены привлекали внимание злых духов или (по другой версии) темных эльфов, которые выполняли их волю.
Известно, что сейд сопровождался некими действиями, которые скандинавы считали неприличными (ergi). Этот термин можно перевести как «извращение».
*** Исгерд — «Льда защита»
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 10 Янв 2016, 1:34 AM | Сообщение # 215 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Это сильно. 
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Воскресенье, 10 Янв 2016, 9:06 AM | Сообщение # 216 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Триллве, благодарю 
От автора "Гонитвы" - особенно лестно
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 10 Янв 2016, 1:43 PM | Сообщение # 217 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Anevka ( ) От автора "Гонитвы" - особенно лестно
Укушу! 
А глава действительно хороша.
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Воскресенье, 10 Янв 2016, 2:21 PM | Сообщение # 218 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Триллве ( ) Укушу!
А чё так? 
Я же серьёзно. Приятно, когда хвалит человек с пониманием. Деффачку, умиляющуюся конфетно-розовым сопелькам или строгающую влажные постельные сценки для домохозяек, обделённых романтикой, порадовать своим текстом вовсе не так ценно. :)
Цитата Триллве ( ) А глава действительно хороша.
Я очень старалась И всё равно осталось самое сложное: развязать, что завязано, и связать то, что пока разрозненно. Надеюсь, концовка выйдет внятной.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 10 Янв 2016, 10:25 PM | Сообщение # 219 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Anevka, принято.
мои книги
|
| |
| |
| Морана |
Дата: Вторник, 12 Янв 2016, 2:03 PM | Сообщение # 220 |
|
Магистр
Группа: Проверенные
Сообщений: 1119
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Мощная глава. Сюжет с полем просто шикарен. От ненависти до дружбы тоже один шаг. Хоть он и бывает таким незаметным. А Онни-то, оказывается, на Сигрид заглядывается. Вот так одни узелки судьбы развязываются,другие связываются. Аж жалко, когда закончишь последнюю главу, расставаться с героями.
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Вторник, 12 Янв 2016, 8:15 PM | Сообщение # 221 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Морана, благодарю!
Цитата Морана ( ) Сюжет с полем просто шикарен. От ненависти до дружбы тоже один шаг.
Да У Ульва со всеми непростые отношения. Даже с самим собой.
Цитата Морана ( ) А Онни-то, оказывается, на Сигрид заглядывается.
Не факт, конечно, что у них что-то сложится... но как знать, как знать В любом случае, скучать ей с ним не придётся. Он клёвый, хотя и молчаливый.
Цитата Морана ( ) Вот так одни узелки судьбы развязываются,другие связываются.
Очень надеюсь, что узорчик на макраме удачный выйдет :)
Цитата Морана ( ) Аж жалко, когда закончишь последнюю главу, расставаться с героями.
А вот и не факт :)
С Мером и Брокком мне жаль было расставаться - вот они и вернулись. Хотя пока и очень второстепенно.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Воскресенье, 24 Янв 2016, 2:57 PM | Сообщение # 222 | Сообщение отредактировал Anevka - Воскресенье, 24 Янв 2016, 4:08 PM |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| – Так и знал, что ты, негодяй, за мамку будешь прятаться! – Разъярённый цверг выскочил из чащи, словно камень из пращи. – Гадёныш, мало я тебе уши за девчонок крутил!
– Я тоже рад видеть тебя, отец, – сдержанно произнёс Ульв, не выказав и намёка на раскаяние. Он разглядывал онемевшую от смущения, прячущую глаза Сигрид.
– Мужик ты или как? – продолжал кипеть Брокк. – Наобещал девчонке золотые горы и небо в алмазах, а теперь в кусты? Разве я этому тебя учил? Слово цверга твёрже алмаза должно быть!
– Что я обещал тебе, Сигрид? – спросил Ульв мягко, так что девушка вдруг разом побледнела. Точно таким тоном говорил с ней муж в ночь Бельтайна, в ночь, когда смертная песня волка пронеслась над лесами Исландии.
Но уже в следующий миг дочь ярла гордо вскинула голову и смело посмотрела Ульву в глаза. Отчеканила звонко и разборчиво:
– Ты поклялся защищать меня и весь мой род, Ульв, сын Камня и Зелёных Холмов!
Он усмехнулся. А Сигрид будто пронзило насквозь зелёной стрелой, в глазах зарябило от мельтешения листвы, и шёпотом ветра прозвучал вкрадчивый голос Великого Барда:
– До каких пор?
И Сигрид уже не было на поляне, заросшей орешником и рябиной. Она перед алтарём Вар, в свадебном наряде, так же, как в тот раз, боится взглянуть на стоящего рядом мужчину с волосами цвета воронова крыла и узким волчьим лицом. Но слышит, как и тогда, пронзительно-отчётливо:
– …до самой своей смерти.
Брокк переводил недоумённый взгляд со своего шельмы-сына на девчонку, по щеке которой скатилась одинокая, но очень тяжёлая, слеза, и ничего не понимал. А Ульв произнёс ласково:
– Я выполнил, что обещал?
Сигрид раздражённым движением отёрла лицо и бросила в безжалостные смарагдовые глаза:
– Да! Ты мне ничего не должен!! Я развожусь с тобой, Ульв!!!
– Потому что?.. – сделал он приглашающий жест.
– Потому что я так хочу!
– Нет, – Ульв сложил руки за спиной и произнёс чуть-чуть изменившимся тоном, и огонь ярости Сигрид угас. – Нужна причина.
– Я развожусь с тобой, – произнесла девушка тихо, едва расслышав саму себя, – потому что ты меня не любишь. И никогда не любил.
– Да будет так, – торжественно кивнул Ульв. В голосе Великого Барда она различила облегчение. И благодарность. – Папа, мама! Позвольте представить вам прекрасную Сигрид, дочь ярла Альвгейра эйп Аквиля, которая отныне мне больше не жена.
– Виона! – взмолился Брокк, как делал всегда, если странное упрямство отпрыска ставило его в тупик. – Ну что ты на это скажешь?!
– Что скажу? – лепрекониха задумчиво поднесла крохотные пальчики к губам, и пристально оглядела Сигрид, будто та была диковинной статуэткой. Девушка, в свою очередь, занялась разглядыванием несостоявшейся свекрови, просто, чтоб скрасить неловкость. – Я скажу, – неожиданно заявила Виона, – что притащить на остров Ангуса О’га воплощение Фрейи – не самая лучшая твоя идея, сынок. Боги вообще существа ревнивые, а уж те, что отвечают за любовь…
– Ты о чём вообще? – обескураженный вид Ульва несколько примирил с происходящим его отца, хотя и не особенно прояснил происходящее.
– Я о том, что нам пора сваливать, – деловито заявила женщина с лисьим личиком, сунула два пальца в рот и так залихватски свистнула, что у Сигрид заложило уши.
***
От пронзительного свиста у Альгрейва заложило уши, так что отца он услышал как сквозь вату:
– Пора сваливать.
Мер закинул на плечо полный орехов плащ и стремительно ринулся прямо в чащу, бросив сыну:
– Не отставай!
– Что случилось? – выкрикнул в удаляющуюся спину Альвгейр, честно пытающийся не отставать, но с трудом поспевающий за легконогим родителем.
– Не знаю, – на бегу отозвался Мер. – Но Вионе виднее. Она тут местная. Потом выясним, как отчалим.
– Она – местная, – Альвгейр споткнулся, – а… ты?
– А я, – высокородный ши заложил изящный вираж и свободной рукой ухватил сына за рукав, намереваясь тащить его за собой, как Брокк юную Сигрид, – а я, дорогой мой отпрыск, как ты помнишь, родился в Льесальфахейме.
– То есть вы… – заикаясь, протянул ярл, – вы…
Мер перехватил его взгляд, прикованный к плащ-мешку, и с удовлетворением подтвердил:
– Мы с Брокком воруем тут орехи знания. Знание, которое достаётся тебе легко – ничего не стоит, запомни это, о юный… гхм… о зрелый… в общем, сын мой. Вроде твоих пиратских набегов, но менее кроваво. Правда, в прошлый раз вместо добычи мы увезли отсюда Виону… она, знаешь, не сразу согласилась, но мы поняли: это судьба!
– Я должен найти своих людей, – при упоминании о морском разбое Альвгейр вспомнил, что он уже не юный восторженный ши, а викинг. Более того, ярл. Он встал, как вкопанный, и решительно сбросил руку Мера со своей. – Я в ответе за них!
Ши страдальчески закатил глаза.
– О, боги! Твоих людей? Вот этих? – Мер небрежно отодвинул в сторону целый пласт леса, открыв панораму яблоневого сада. Спелые плоды блестели в ветвях, перекатывались в сочной траве. Викинга обдало густым запахом домашней выпечки, ласкового лета и чего-то беззаботного, чему нет названия, и что можно в полной мере ощутить только в детстве. Альвгейр же мог лишь стоять и смотреть, как по деревьям карабкаются неуклюжие медвежата, волчата с широкими лапами кружатся, пытаясь поймать за хвост себя или друг друга. А между ними кувыркаются карапузы, самому старшему из которых от силы года четыре. Умилительные малыши не были похожи на воинственный хирд. И всё же это был именно он.
– Это… Ангус их? Так? – простонал ярл.
– О, нет, – Мер подозрительно щурился, любуясь мирной картиной. – Зачем ему? Но не забывай, где мы находимся. Яблочный Эмайн – остров блаженства и вечной юности. В ваших краях считают, что за этими садами присматривает Идунн. Что, по-твоему, сделали твои люди, как только наткнулись на вожделенные плоды, избавляющие от старости, болезней и смерти?
Альвгейр тоскливо взвыл:
– Расколдовать их можно?
– А разве они заколдованы? – фыркнул Мер. – Они блаженны и счастливы, как боги. Как большинство из здешних богов.
– Я не могу просто так их бросить!
– Тогда оставайся, – Мер кивнул на поляну. – Можешь за няньку побыть, хотя она тут и без надобности. Только имей в виду, твои хирдманы тебя даже не вспомнят. А мне пора. С внучкой познакомиться хочу.
– Сигрид! – Альвгейра окатило холодом. Как он мог о ней забыть! – Она… она тоже?!!
– Да не-е-ет, – Мер небрежно выпустил ветку, которую держал всё это время в руке, и чудесная поляна уменьшилась, отдалилась и вовсе исчезла за непролазными зарослями леса. – Нашу девочку Брокк перехватил.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно прорычал викинг, следуя за ши.
Мер только рассмеялся и засвистел очень похоже на малиновку.
***
– Ах ты ж, Двалин! – взревел Брокк, сбросил с себя и Сигрид, и мешок с орехами, боевая секира взрезала воздух…
– Дорогой, ты же не станешь бить этим детей, – интонация Вионы была отнюдь не вопросительной, так что цвергу ничего не оставалось, как сопеть и сжимать в крепких ладонях любимое оружие, пожирая взглядом любимый корабль, облепленный любопытными подростками, как виноградная гроздь мошками. Корабль, надо сказать, был исключительным, и вполне стоил внимания, которое ему оказывало юное население острова: небольшой, изящный, как дельфин, гордо изогнувший носовую часть, он сверкал на солнце, так что было больно глазам. Корабль из стекла. Не совсем обычного, конечно, цвергского стекла, секрет которого Брокку открыл завалявшийся в кармане со времён похищения Вионы орешек. Волшебное судно стало общим детищем для цверга, ши и той, что упорно называла себя лепреконихой. Выглядело это творение золотых рук мастера-цверга не менее впечатляюще, чем дворец Короля-под-Горой.
– Копья у них отнюдь не детские, – Онни вышел на берег одновременно с Мером и Альвгейром, только с другой стороны леса. Коротким движением вогнал в землю подтверждение своих слов.
Викинг тут же схватился за древко, повертел, попробовал в руке. Усмехнулся:
– Неплохо, шаман! Меньше часа на острове – и уже с трофеем. Как ты?.. – Пока говорил, Альвгейр, наконец, осознал, что рассматривает медленно тающий снег на сапогах нойда.
Онни проследил его взгляд и энергично топнул пару раз, уничтожив погодную несуразицу. Хмуро произнёс:
– Да пришлось тут пару ушей надрать. Чтоб к медведям спящим не лезли.
Виона тихонько прыснула в ладонь.
Раздался скрежет: юные «блаженные» пытались взломать люк в палубе. Почти в той же тональности заскрипел зубами Брокк. Мер покосился на него сапфировым глазом, накрутил на палец золотистый локон, привалился к ближайшему дереву и звонко заявил:
– Тоже мне корабль! Он даже не похож на настоящий. А в лагуне стоит драккар викингов!
Полтора десятка вихрастых голов повернулись в его сторону. Благородный эйп Аквиль словил каждый взгляд в отдельности, связал единой сетью и подсёк, плавно переведя центр общего внимания на мужественную фигуру Альвгейра.
– Викинги! – разорвал небо радостный ор. – Чур, я буду ярлом! – А я – конунгом! – А я… а я… тогда Тор!!!
Ураганный ветер пронёсся мимо, и вот уже только мягкий бриз ласкает лица и волосы собравшихся на берегу, играет их растрепавшимися локонами. Молчание оседает вместе с песком, взбитым твёрдыми маленькими пятками.
– Ты… только что отдал им наш корабль, отец? – медленно, с расстановкой произнёс Альвгейр. – Тот, что мы с Ульвом ладили своими руками, с которым я отвоевал себе жену и землю, на котором…
– Забудь о нём, – Бард отряхнул плащ и зелёным морем спокойствия встретил шквал ярости викинга. – Каким бы хорошим ни был деревянный корабль, ему никогда уже не покинуть здешних берегов.
Мер положил руку сыну на плечо и проникновенно произнёс:
– Считай, что это прощальный дар вождя своему хирду.
– Эти – не мой хирд! – вскричал Альвгейр, махнув рукой в сторону леса.
– Поднимайтесь на борт, – прервал его Брокк. – Отчаливаем как можно скорее. Виона зря полошить не будет.
Первым по сходням взбежал Онни и принялся оглядываться, как ни в чём ни бывало. Мер с Альвгейром под руки вели беспрестанно оглядывающуюся на Ульва Сигрид. Семейство Брокка слегка замешкалось на берегу. Цверг хмуро оглядел сына.
– Дай угадаю. Ты с нами не поплывёшь?
Тот покачал головой.
– Мне с вами сейчас не по пути. Прослежу, чтобы вышли гладко, и по времени не очень глубоко.
– А сам? – Брокк нервно поглаживал рукоять секиры.
– К Мэб, – ответил Ульв без тени колебания. Виона чмокнула его в щёку и не очень понятно изрекла:
– Я горжусь, что ты сделал меня своей матерью.
Брокк тяжело вздохнул и тоже обнял сына. Тихо сказал ему на ухо:
– Суровую бабу ты себе выбрал. Тяжело будет.
Ульв покосился на мать и усмехнулся:
– Это семейное.
– А где вёсла? – спросил Онни, не обнаруживший даже уключин. – Или парус?
– Не надо ничего, – Мер погладил корабль по длинной шее, тот игриво изогнулся. Альвгейр остро затосковал по своему драккару.
Брокк с Вионой подошли к водному ши, палуба вздрогнула, и сверкающее судно заскользило по воде. Довольно скоро море подёрнулось рябью, волны, прежде ласково облекавшие борта, бились о них всё яростнее. Тоскующий Альвгейр хотел, было, их успокоить, но Мер его остановил:
– Мы ещё не далеко отошли, это море Ангуса. Тебя всё равно не послушается, да и ему вряд ли понравится. Корабль выдержит. Скоро уже первый порог…
И тогда до них долетела песня. Голос Великого Барда успокаивал воду, будто целый груз разлитого масла, нежные звуки расцветали в небе лепестками рассвета, чудесный корабль летел, как на крыльях, едва-едва не отрываясь от поверхности. А Сигрид стояла и шмыгала носом.
– Поплачь, – Виона обняла девушку за плечи и ткнулась острым подбородком. – Он ведь для тебя поёт.
– Правда?
– Уж не знаю, что из этого правда… ты умеешь делать вкусный скир?
Сигрид невольно рассмеялась.
– Эта песня про то, как я готовлю скир? Не может быть!
– Жаркое из кабана тоже хвалит, – пожала плечами Виона.
***
Ульв старался. Он душу вложил в эту песню: сыновнюю любовь, годы странного товарищества с Альвгейром, нежность и благодарность к маленькой Сигрид, уважение к Онни, наследнику милой Сату, сплетал он словами разных языков, наполнял ветром и солнцем. И довольно скоро стеклянный корабль Брокка пересёк границу, за которой море поменяло цвет, выскочил из воды, на мгновение завис в высшей точке полёта, ослепительно засверкав в лучах восходящего солнца, обернулся вокруг своей оси и нырнул вниз, весело взмахнув хвостом на прощание, будто резвящийся кит.
– Очень трогательно, – сказал кто-то за плечом Ульва, и туман Кенн Круаха сам собой взметнул чёрный плащ, завихрился вокруг Барда, коконом укрыл всё вокруг.
– Впечатляет, – закашлялся Ангус О’г. Он щурился, разгоняя марево, словно это был едкий дым.
Ульв взял себя в руки и в пару движений рассеял непрошеное колдовство. Церемонно поклонился синеглазому юноше, окружённому птицами и светом.
– Прошу прощения. Сорвалось.
– Бывает, – пожал плечами бог и уселся на выглаженный волнами огромный плоский камень. Зарылся босыми ногами в светлый песок. Некоторое время оба молчали, разглядывая горизонт.
– Хорошо спел, – Ангус удовлетворённо откинулся назад, отёрся о полусогнутые локти. – Ювелирно, можно сказать. От Ирландии довольно близко вынырнут, правда, Сигрид при всём желании уже на коронацию Эрика не успеет. Ты всегда со временем слишком сильно мудришь: вся система в разнос идёт, стоит вам по разным мирам разбежаться.
Ульв скинул плащ на песок и уселся рядом с камнем хозяина острова, на котором царствовал вечный Самайн.
– Всё нормально было, пока она дыру в границе не нашла, – буркнул цверг, ковыряя ножом песок.
– И это тоже был только вопрос времени, – усмехнулся Ангус. – Времени и ряда трагических стечений обстоятельств.
– Я всё поправлю, – Ульв откопал плоский голыш и блинчиком запустил его по воде.
– Попробуй, конечно, – Ангус зевнул. – Что тебе остаётся? Я с удовольствием посмотрю.
На этот раз Ульв не пел. Напротив, он сам растворился в шёпоте листвы, распался на прошлое, глубоко в корнях Свартальфахейма, будущее, на робких лепестках весенних цветов, а между ними был ствол мирового древа, и Ульв устремился по нему вверх и вниз, живительным соком и потрескавшейся корой.
Вот рыжий Эрик хватает за руку свою неверную фею и рычит ей в ухо: «Королевская шлюха!» – А она лишь смеётся и обнимает его за шею…
Вот корабли викингов у берегов Ирландии. Есть в этом что-то неправильное. Ах да! Сейчас зима. А корабли стоят на приколе. Случилось то, о чём предупреждала королева Мэб: однажды они не захотят уйти с награбленным из монастырей, а решат остаться.
Волк рычит и раздражённо скалит зубы. Долго его не было здесь, сейчас… но земля уходит из-под ног, приходится взмахивать крыльями, подниматься вместе с горячими потоками воздуха, парить… горячо от пожаров. Изумрудный остров раздирают стычки и битвы. Кажется, здесь, в Мидгарде, ничего не знают о нежной привязанности Пака к ирландке Геро, потому что Туманный Альбион вместо друидов посылает теперь только вооружённых людей.
Больше нет Пяти Королевств. Холодный пот градом сшибает Ульва в море, он падает, бессильно стараясь зацепиться за воздух и время, которое словно срывается с цепи и летит, как обезумевшая лошадь: католическая церковь, король Генрих, английские бароны на ирландских землях, грабежи, насилие, поборы, низложение бунтаря ард-ри собственными сыновьями…
Ульв вынырнул из омута истории, захлёбываясь от негодования и ужаса.
– Что… что это было?
– Войны, – Ангус смотрит на него с сожалением. – Порабощение и упадок. Зима.
– Но Мэб? Почему она ничего не сделала? Она ведь была уже свободна!
– Мне ответить, или вспомнишь сам?
Ульв, взмокший и жалкий, снова опустился на белый песок. Такой белый, что от него слезились глаза. Белый, как сверкающие залы Священной Тары. Ладонь заныла, и Ульв не удержался, посмотрел, не осталось ли следов от разговорчивого лезвия, ненавидящего фоморов.
– Останавливать кровопролитие ей и прежде плохо удавалось.
– Да и с чего бы ей это уметь? – Ангус беспечно взбивал пятками песчаную бурю. – У неё ведь был король. Суровый, но справедливый ард ри, железной, вернее, каменной, рукой державший Пять Королевств.
На этот раз у Ульва в глазах потемнело.
– А знаешь, – продолжал хозяин Яблочного Эмайна, – вот о тебе никто не сожалел. После вашего «сколько можно быть вечно юными, пора уже и о детях подумать», о тебе и не вспоминали почти.
Со дна времён, из тёмных пещер памяти, о которых Ульв даже и не подозревал, поднимался стеклянный корабль. На его палубе стояли двое, держась за руки, и смотрели вперёд, на молодую, покрытую нежной зеленью землю. Землю, которую мужчина только что сотворил…
– А вот по ней тут тосковали, – издалека пробивался голос Ангуса. – Ведь как пела! Нет, я понимаю, конечно, у вас там семья, всё общее, и туманы, и плодородие, но с тех пор, как ты голосить взялся, она даже на арфе играть перестала. Поющий камень это разве что любопытно, но когда Душа поёт, не сравнить же…
Ульв со стоном сжал ладонями голову. Казалось, она распадается на куски. Обрывистые кошмарные сны, преследовавшие его во время недолгого окаменения, хлынули со всех сторон. Чудовищно-яркие, подробные, живые.
Бессильно опущенные руки. И рыдающая любимая.
– Они умерли! Все!! Из-за того, что мы поссорились с тобой!!!
Он обозревал последний город, в который перебирались заражённые красной чумой дети Паротлона. Их остатки. Так было проще друг друга хоронить.
Он не знал, что ответить.
– Разделить потомков Немеда казалось такой удачной идеей, – вздыхал Ангус, отмахиваясь от своих птичек, беспрестанно вьющихся вокруг. – Всё-таки надёжнее… кто ж знал, что они все выживут, а потом передеруться за историческую родину?
– Люди… разучились слышать её голос, – хрипло, низким рокотом гейзера, сообщил тот, что когда-то своими руками прорезал русла рек и ваял складки гор. – Ещё тогда. Поэтому говорить приходилось мне…
– А у тебя не было правых и виноватых, – подтверждал легкомысленный хозяин Яблочного Эмайна. – Всех всмятку и на удобрение полей. Лесов… тебя, в общем.
Ульв его больше не слушал.
Перед внутренним взором стояла маленькая женщина с подозрительно сухими грозовыми глазами, закутанная в чёрную шаль.
«Я ухожу», – так просто звучит.
И ушла она так просто. Сказала, что не может бросить туат, даже если достучаться до них почти невозможно. Надеется, если стать одной из них, поселиться в соседнем сиде и приходить на их торжества, её смогут услышать?
Не может бросить это проклятое племя… а его, значит, может?
Отголосок древней ярости вулканической лавой опалил грудь. Что он тогда устроил? Извержение? Землетрясение? Шторм? Вырванные с корнем деревья точно были. Кривые, приземистые… яблони. И синеглазый малыш, протягивающий спелый плод.
Птицы поют…
– А много ты тогда сожрал. На десяток воплощений хватило, наверное. Забвение с запасом, хе-хе… и всё равно тебя к ней каждый раз тянуло. Какой бы тварью безмозглой не бегал – всё рядом. Что волков пасти, что стаи воронов в долину Маг Туиред стягивать…
Тёмные глаза королевы, которую теперь называют Мэб, а в самой глубине – короткая молния узнавания.
– Ты не похож на цверга.
– Ты не похожа на фею.
Косые взгляды, снисходительная улыбка в ответ на его самые обольстительные песни, доверчивая мягкость и слёзы… слёзы под аккомпанемент сердца цверга. Ульв думал, что Мэб, менее ослеплённая страстью, вспомнила о его трагическом проклятье. Проклятье! Предсмертное бормотание несчастного старика, игрушки детские… как и все эти копошащиеся потомки Немеда. Для него это всегда были лишь игрушки. Но не для неё. Даже великие сидхе были для их создательницы любимыми, хоть и неразумными, детьми.
– То, что я видел… Ирландия – наполовину под пятой английской короны, наполовину и вовсе… республика. Так будет? – песок скрипел на зубах, и голос выходил совсем не похожим на принадлежащий Великому Барду, срывался в низкий хрип.
– Уже есть, – Ангус О’г подобрал под себя ноги.—А ты чего хотел? Сам же отделил Мидгард от Изнанки, изгнал из него всё колдовство, оставил лишь бледные воспоминания. А боги не живут без веры. Ты посадил свою Мэб за стекло, но забыл, что для цветка, как для огня, нужен воздух. Если раньше ирландец верил в фей и лепреконов, теперь он верит только в виски и картошку.
– Это я убил Душу Ирландии. – Зелёные глаза помертвели, лицо цверга криво потрескалось горькой усмешкой. – Я всё-таки её убил.
– Яблочко? – Бог любви был сейчас олицетворением безмятежности. – Полегчает.
Ульв с рычанием зашвырнул лоснящийся плод в хмурое море. И даже руку о штаны вытер.
– С детства их ненавижу!
***
Под ногами скрипит снег. Гигантские ели прикрыли вдовий наряд белыми шалями. Цветочные феи спят глубоко в своих норках, болотные огоньки затаились на дне омута, спасаясь от стеклянного волшебства льда.
Тот, чьи ноги заставляли снег скрипеть, затруднился бы с ответом, если бы его спросили, кто он такой. Древний бог? Плоть и кровь этой земли, камень, однажды обретший собственный голос? Чёрный волк Смерти с изумрудными очами, ворон, выклёвывающий глаза поверженным воинам, или угорь, однажды попавшийся элементалю земли и его странной жене?
Когда-то он был ещё и друидом. Поэтому теперь остановился у подножия священного дуба. Дерево молчало, скованное сном. Бурые листочки, так и не облетевшие по осени, заледенели и походили теперь на сотни скрученных маленьких тел. Жалкое жертвоприношение вступившей в свои права зиме.
Когда-то под корнями этого дуба жили лепреконы. Целый клан маленьких рыжих человечков прорыл сотни ходов, не потревожив ни покой дерева. Залы, кладовки и коридоры переплетались, переходили друг в друга, а члены клана Мак Моран сидели на корнях, как на извилистых скамьях, полировали их сотнями зелёных рукавов, ели размоченные в молоке ячменные лепёшки и тачали кожаные ботиночки долгими зимними вечерами, так что даже через завывание вьюги пробивался стук сотен молотков.
Сейчас было тихо. Так тихо, что мужчине в чёрном, подбитом мехом, плаще, стало даже не по себе. Он засунул голову под верхний корень, но не нашёл там ничего, кроме темноты, зато получил целый сугроб за шиворот.
Шипя и отфыркиваясь, он выбрался обратно на тропинку, которую сам же и проложил. И обнаружил, что уже не один.
– Мак Мораны переехали, – сообщила Мэб с небрежной невозмутимостью.
– Далеко? – бывший друид и сам не знал, почему семейство лепреконов так его интересует. Но что-то же надо было говорить?
– На ту сторону, – отстранённая вежливость застывала вокруг королевы фей инеистым кружевом. – Одни отправились во Францию, другие – в Новый Свет. Эмигранты в Ирландии теперь главная статья экспорта. Даже удивительно, как их в Дублине ещё сколько-то осталось. Кобольды, в основном. Но они всегда были сильнее привязаны к земле.
Она говорила, а он любовался её лицом, с которого давно уже сошла печать вечной юности. Так же, как и с его собственного теперь.
– Прекрати так на меня смотреть, – Мэб сердито нахмурилась.
– Ты прекрасна, моя королева, – когда-то гладкие черты цверга прорезало суровыми морщинами. Но складка губ, напротив, приобрела мягкость.
Её смех зазвенел мелкими льдинками на кончиках ветвей.
– Пошёл вон. Видеть тебя больше не могу. Столько лет одно и то же. Оставь меня, наконец, в покое.
Гость не ответил, только шагнул вперёд. Мэб попятилась, и воздух затвердел, царапал лёгкие жёстким инеем. Но Ульв поднял ладонь, и холодная стена отекла, изошла влажным туманом.
– Тебе даже иней к лицу, – Травянистые глаза горели золотыми искрами, а седина в волосах Мэб таяла под горячими ладонями.
– Убирайся к своей новой жене, ненормальный, – королева фей упрямо отпихивала от себя Ульва, упираясь в его каменную грудь. И невольно ловила радостный ритм его сердца.
– Ты прекрасно знаешь, что я никуда не уйду.
Она, конечно, знала, иначе никогда бы ничего подобного не произнесла, но так быстро отказываться от снежного наряда не собиралась. Впрочем, не сдавался и Ульв, облекая свою половину волнами тепла и весенним ветром. Снег посерел, стал ноздреватым, у их ног уже журчали первые ручейки.
– Ты постарел, – язвительно заметила Мэб, наблюдая за бесстыдно обнажающейся из-под снега землёй в редких лохмотьях прошлогодней травы. – Неужели на этот раз у Ангуса для тебя даже яблочка не нашлось?
– Даже камню приходит когда-то время повзрослеть, – клейкая молодая зелень нахлынула из его глаз, затопила лес, потянула за собой стебли и ветви. Королева Мэб, наконец, позволила себя обнять.
– А в виде цверга ты забавный был. Серьёзный такой… особенно если вспомнить, как сам фоморов лепил.
– Ты могла бы намекнуть, – его поцелуи осыпались горстями цветов, прикосновения ласкали утренним солнцем.
– Вот ещё! – острая бровь королевы возмущённо взлетела вверх, а вслед за ней – усеянные шипами побеги тёрна. – Разве бы ты тогда осознал?
Ульв, теперь уже не карлик, а создатель-исполин, наклонился к своей беспокойной душе, и прошептал ей что-то на ухо. Мэб улыбнулась. Однако то, что произошло между ними дальше, навсегда останется тайной. Вероятно, это было что-то хорошее. Пак рассказывал детям (и Геро его не опровергала), что терновые заросли, оградившие супругов от всех возможных миров, вскоре густо покрылись розовыми цветами, наполнив Волшебную страну благоуханием Весны, и привлекли в Ирландию множество пчёл.
***
– Дорогая, укатится же! Хотя бы черепахой подопри!
– Уйди, изверг! При создании моего мира ни одно животное не пострадает.
– Тогда небесной твердью накрой.
– Это мещанство! Мне будет мало воздуха. И пространства.
– Да, но светила же надо куда-то вешать? Или они будут держаться на твоём честном слове?
– Почему бы и нет? Моё честное слово ничем не хуже твоего.
– А если Луна упадёт?
– Земля убежит. Она вечно бегает, тебе ли не знать.
После непродолжительного тихого смеха:
– Я люблю тебя.
– Теперь они это называют «гравитация». Вообще не отлынивай. Тебе ещё людей лепить.
– Из чего? Из глины, что ли?
– А мне всё равно. Твоя очередь быть мамочкой.
Конец
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 24 Янв 2016, 4:02 PM | Сообщение # 223 | Сообщение отредактировал Триллве - Воскресенье, 24 Янв 2016, 4:03 PM |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| :D
Ах, пронзительно! Мощно.
мои книги
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Воскресенье, 24 Янв 2016, 4:07 PM | Сообщение # 224 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Триллве ( ) Ах, пронзительно! Мощно.
Ух, можно выдыхать... :)
А то завалить финал - самое страшное.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Триллве |
Дата: Воскресенье, 24 Янв 2016, 8:12 PM | Сообщение # 225 |
|
Государыня ведьма
Группа: Проверенные
Сообщений: 6088
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Anevka ( ) А то завалить финал - самое страшное.
Ну, это не самое страшное. Но удалось. Не завалить.
мои книги
|
| |
| |
| Red-wolfi |
Дата: Воскресенье, 24 Янв 2016, 9:26 PM | Сообщение # 226 | Сообщение отредактировал Red-wolfi - Воскресенье, 24 Янв 2016, 11:12 PM |
Твердо стоящий на Пути
Группа: Проверенные
Сообщений: 2409
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Anevka ( ) Мэб попятилась, и воздух затвердел, царапал лёгкие жёстким инеем.
Я не буду больше цитировать (места просто не хватит) и скажу так, как мозг шепчет. Ты старалась и у тебя получилось. Каждое предложение насыщено действием, яркими красками насыщает твое видение ситуации, работа над детальным прочувствовании мелочей, на которых ты заморочилась. И надо отдать этому должное. У тебя получилось реально круто.
Что же, это - вещь. Это можно читать. И надо, без преувеличения, сказать, с удовольствием.  Это - мое маленькое, микроскопическое мнение.
И...жаль, что конец.
Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Воскресенье, 24 Янв 2016, 11:46 PM | Сообщение # 227 |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Триллве ( ) Ну, это не самое страшное.
Я почему-то боялась именно этого больше всего.
Цитата Триллве ( ) Но удалось. Не завалит
Спасибо, что уточнила :)
Red-wolfi, благодарю за внимание 
Честно говоря, не ожидала, что ты будешь читать до конца. И сильно польщена.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
| Морана |
Дата: Понедельник, 25 Янв 2016, 2:19 PM | Сообщение # 228 |
|
Магистр
Группа: Проверенные
Сообщений: 1119
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Сплошные охи и ахи. Так классно.Только жаль, что закончилась история. И Сигрид тоже жаль немного. Уехала, отказалась от любимого. А, может, наоборот, мудро поступила. Ведьтакую любовь, ка ку Ульва и Мэб губить преступление. Отличное окончание.
|
| |
| |
| Anevka |
Дата: Понедельник, 25 Янв 2016, 2:28 PM | Сообщение # 229 | Сообщение отредактировал Anevka - Понедельник, 25 Янв 2016, 2:28 PM |
|
Шкодный техномаг
Группа: Проверенные
Сообщений: 5849
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Цитата Морана ( ) Сплошные охи и ахи.
:shy:
Цитата Морана ( ) Только жаль, что закончилась история.
Следующая будет про мир, который они наворотили :)
Цитата Морана ( ) И Сигрид тоже жаль немного
Она молодая ещё, у неё всё впереди.
Цитата Морана ( ) Ведьтакую любовь, ка ку Ульва и Мэб губить преступление.
И, скорее всего, просто бы не вышло.
Цитата Морана ( ) Отличное окончание.
Благодарю. Очень рада, что оно вышло достойным остального текста.
Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
|
| |
| |
|
